Стаи перелетных птиц - едва ли не самое удивительное, что можно наблюдать в Израиле.
Утки на пруду, - как сажа или как тополиный пух; иногда ветер выдувает из стаи сидящих на воде птиц дугу или вопросительный знак.
Стаи пеликанов образуют в небе фигуру, напоминающую след реактивного самолета.
Сотни аистов не шевельнув крылом, медленно кружат в восходящем воздушном потоке, делая один оборот примерно за десять секунд...
Помимо раскрученных туристических объектов бывают известные на весь мир туристические сезоны. Бразильский карнавал, пасхальная неделя в Венеции, сезон ловли форели во Франции… Подобную международную известность постепенно приобретают осенние месяцы в долине Хула, на севере Израиля. С сентября по декабрь там – сезон перелетных птиц. Наблюдать их можно на берегу небольшого озера Агмон Хула в одноименном национальном парке. Мы ехали туда смотреть серых журавлей.
Когда-то озеро Хула было в 15 раз больше, чем сейчас. Долина Хула имеет 75 километров в длину и 12 километров в ширину. На севере ее ограничивают Ливанские горы, с юга – базальтовые холмы, с запада – горы Нафтали, а с востока – Голаны. Те 800 миллионов кубометров воды, которые приносили сюда ежегодно горные реки Дан, Снир и Баниас, узкое и мелкое русло Иордана пропустить было не в состоянии, и вода заболачивала долину.
В засушливом Израиле – болота? Да. Иудеи, ассирийцы, римляне и крестоносцы с разной степенью успешности пытались делать дренаж, но при турках Хула окончательно пришла в запустение и превратилась в малярийное болото, покрытое зарослями папируса. Для птиц – рай, для людей – ад. Планируя семью, еврейские первопоселенцы вынуждены были делать поправку на то, сколько детей неизбежно умрет от малярии. Они были религиозными людьми и восстановление еврейского присутствия в долине Хула рассматривали как заповедь.
Осушение болот началось в 1934 году. Долину засадили эвкалиптами, вырыли два двадцатикилометровых канала, русло Иордана расширили и углубили. Остатки болот превратили в рыборазводные пруды. Казалось, долину ждал расцвет. Но кое-чего не учли. В одних местах почва начала проседать, в других - оказалась засолена, пруды приходили в негодность из-за газов, поднимавшихся со слоя торфяников, озеро Кинерет начало загрязняться нитратами… Ну, а с точки зрения птиц, самым важным было то, что они остались без корма. И птицы пропали.
В 1993 году правительство поддержало проект частичного восстановления болот Хулы. Демонтировали одну из дамб, и вода покрыла участок площадью более 1000 дунамов. Общая площадь заболачивания составила около 5000 дунамов. Птицы же наверняка решили, что произошло чудо: их кормовая база восстановилась. И они вернулись в эти края.
Сейчас в долине больше птиц, чем в любой другой точке Израиля. Больше, чем в болотах Кабары к северу от Кейсарии, на месте бывшего искусственного озера, которое образовалось, когда римляне перегородили плотиной ручей Нахаль Таниним. А это настоящий птичий рай, несколько лет назад там даже появился специальный птичий заповедник. Но в долине Хула птиц больше. По числу останавливающихся здесь птиц (о цифрах спорят, но счет идет на многие миллионы особей) Хула занимает второе место в мире после зоны Панамского канала. Тем, кто хочет наблюдать птиц, лучше ехать сюда.
Кстати, "птичий туризм" – поездки по маршрутам перелетных птиц, становится во всем мире все популярнее. А нам до Хулы от Тель-Авива всего пара часов езды. Важно только не пропустить поворот направо с шоссе номер 90 направо примерно, на полпути из Рош-Пины в Кирьят-Шмону.
У входа в парк машину придется оставить и взять напрокат либо электромобиль (они бывают четырехместные или шестиместные) либо открытую коляску с велосипедным приводом и дальше двигаться вокруг озера по специальной кольцевой дорожке. Можно и пешком, но длина маршрута около 10 километров.
В центре озера находится остров. Добраться до него можно только через переправу, все другие подходы защищены проволокой под током. Один из работников национального парка похвастался, что территория острова стерильнее, чем резиденция главы правительства. У переправы ограда переходит в дощатое укрепление с прорезями для глаз, как на стрельбище. Это чтобы наблюдать. Есть прорези повыше – для взрослых, есть пониже, для детей.
Но когда мы подъехали, смотреть было особо не на что. Потому что мы опоздали. Еще подъезжая сюда, мы услышали ровный, немного плещущий, спокойный высокий звук, как будто в небе заработал огромный двигатель. А затем…
Стая птиц в несколько сотен, а может быть, тысяч особей, - не владея специальной методикой, трудно было определить, - медленно поднялась над островом, не вертикально, а под углом примерно в 45 градусов, нашла восходящий воздушный поток и начала вращаться в этом потоке, образовав воронку. Почти как в фильме "Ночной дозор", только медленнее. Это было похоже на дым, распавшийся на молекулы, - если бы мы могли видеть молекулы, и если бы они походили на журавлей. Причем, если в центре воронки вращение было еще заметным, то по краям птицы так неправдоподобно зависали в воздухе, что тянуло прислушаться к собственному сердцу: не остановилось ли время вообще?
Но может быть, дух захватывало от внезапного осознания глубины пространства. Мы ведь живем, не особенно всматриваясь в небо и не замечая его. Но когда столько птиц одновременно висят на разной высоте, не ощутить эту многокилометровую толщу воздуха невозможно.
Стая отрывалась от земли долго, может быть, несколько минут. Но наши игрушечные электромобили не могли развивать скорость больше сорока километров в час. И, когда мы достигли переправы, воронка из птиц уже превратилась в облако, затем в ленту. Затем обращенный к нам край этой ленты истончился и потемнел, стал острым, как бритва, - и вдруг исчез. Растворился в бесконечности.
На самом деле, конечно, не в бесконечности. Все три маршрута полета птиц над Израилем изучены досконально: западный, над горами Иудеи и Самарии; восточный - вдоль Иорданской долины, и эйлатский, над горными хребтами юга страны. Осенью, в сезон журавлей озеро Хула работает в режиме большого международного аэропорта: одна стая улетит, другая – тут же занимает ее место. И так каждые несколько часов.
Нас утешили: еще не вечер. Экскурсии на закате самые интересные. Для фотографов слабая освещенность представляет, конечно, некоторую проблему. Но только с заходом солнца можно увидеть журавлей близко, потому что они слетаются к озеру – ночевать.
Для закатной экскурсии в национальном парке есть специальное средство передвижения - "агалат мистур", телега для скрытного передвижения. На самом деле это похоже не на телегу, а на обращенный к озеру участок трибуны сельского стадиона, зачем-то поставленный на колеса. Туда помещается десятка три туристов.
Кое-кто подумал: раз передвижение скрытое, значит, нас подцепят к электромобилю. Каково же было наше удивление, когда в качестве тягловой силы нам выделили обычный грохочущий трактор! Но все правильно: журавль – птица исключительно осторожная, человека она близко к себе не подпустит. А вот тракторов птицы, оказывается, совершенно не боятся. У них рефлекс: где пылят и грохочут, собирая урожай, там на птиц не охотятся, а наоборот, можно чем-нибудь поживиться. На телеге гораздо ближе, чем пешком, можно подойти к журавлю.
Вернее, к журавлиной семье. Журавли – не в полном смысле слова стайные птицы, они живут не стаями, а семьями, а уже семьи собираются в стаи. Причем, журавли - однолюбы. Выбирают себе супругу и не меняют ее до самой смерти.
"А как узнать?" - спросил кто-то.
"Очень просто, хевре, по тишине, - ответил гид. Настоящие стайные птицы – галдят не умолкая. А журавлиная стая, когда она спокойна, там тихо. Им незачем шуметь. Вот прислушайтесь…"
Трактор остановился, но люди в фургоне продолжали галдеть, из чего можно было заключить, что израильские туристы, по поведению своему, все-таки ближе к стае. Наконец, все успокоились.
Было тихо. Только слышно было, как где-то кто-то в кого-то изредка стрелял.
Гид объяснил смысл этих звуков. Дело в том, что к началу осушения долины, здесь уже было 17 еврейских населенных пунктов. И фермерам очень не понравилось, что птицы вернулись, потому что в одной долине птицам и людям тесно. Фермеры терпели убытки, проклиная журавлей и призывая им на голову Мао Цзэдуна, истреблявшего воробьев, - а журавлей здесь стало едва ли не больше, чем воробьев в Китае. И фермеры начали бороться с журавлями понятно, какими методами.
Извечный спор между хозяйственниками и экологами в итоге привел к компромиссу: журавлям выделили несколько полей, на которых фермеры разбрасывают тонны кукурузы, решая проблему питания птиц. Из других мест их гоняют выстрелами из ружья со специальными шумовыми патронами, - именно, это мы и слышали. Вот так, выпустив синицу, Израиль получил журавля в небе. Выведя из оборота часть сельскохозяйственных угодий, мы получили туристский объект мирового значения.
Но стрелять приходится. Иногда работники национального парка специально пугают птиц с целью поторопить отлет загостившейся стаи, чтобы она поскорее освободила место для журавлей, которые летят с севера. Иначе те разлетятся по окрестным полям, и фермеры расценят это как "нарушение конвенции".
"Агалат мистур" подъехала, наконец, к открытому месту на берегу, напротив той части озера, где устроились на ночлег журавли. Одни птицы стояли в воде, уже розовой от заката (глубина озера – 30-40 сантиметров), другие, как раз совершали посадку на воду...