Тишина – это туристический бренд. Его можно выгодно продать. В Кацрине это хорошо понимаешь.

Поначалу, как мы приехали, не было тихо. В небольшом парке через дорогу от въезда в Кацрин, кроме нас, было еще несколько туристических групп. У входа двое музыкантов в одежде библейских времен (как у нас ее принято представлять) играли на старинных инструментах. Один играл на чем-то вроде флейты, другой - на чем-то похожем на гусли, где струны надо было не щипать, а стучать по ним маленькими изогнутыми молоточками. Звук получался экзотичный вот только исполняли музыканты какую-то современную попсу. Улучив момент, я спросил одного из них, не исполняют ли они также аутентичной музыки древних евреев. Он ответил, что в современной израильской попсе больше аутентичных древних напевов, чем мы думаем. Но музыка после этого зазвучала немного другая (или мне показалось).

Потом в хозяйственный двор, где стояли жернов с шестом для размола оливков и давильный пресс для масла, вбежала заполошная женщина в таком же библейском одеянии и с корзинкой. В корзинке были хлеб и оливки. Хлебом она нас угостила, а оливки высыпала под жернов, прокрутила его несколько раз, потом показала, как работает пресс и принялась рассказывать, какие замечательные натуральные румяна, белила и тушь для ресниц здесь делают.

 

Это вызвало живой интерес у женской части аудитории. Тут же нашлись добровольцы, которым она наложила макияж - те при этом не забывали снимать себя с мобильного телефона. Подобные театрализованные представления не раз приходилось видеть в исторических местах. Израиль ведь страна театральная. Какую школу не возьми, найдешь там специализацию "сценические искусства". А театров на всех не хватает. Вот и проникает театральность в сферу туризма. Ничего плохого в этом нет, только хорошее. Актеры стараются и вообще это приятно, когда гид не просто показывает какую-то какие-то развалины, а разыгрывает на их фоне настоящее представление, показывая, как все было на самом деле. 

Здесь все когда-то было на самом деле. И косметика, и оливковое масло, и хлеб, размолотый и испеченный по древним рецептам, которым нас угостили. И главное - синагога, прекрасно сохранившаяся с того периода, ряды сидений, колонны и шкаф для свитка Торы с южной стороны, там, где Иерусалим. Археологический парк "Кфар Талмуди" был разбит на месте раскопок древнего поселения Касрин. На вопрос о происхождении этого слова однозначного ответа никто не дал, высказывались лишь предположения, что оно того же корня, что и "Кейсария".

Раскопки впечатляли. Все строения были из знаменитого местного черного базальта. Говорят, камни были подогнаны друг к другу с такой точностью, что не нуждались в цементе. Касрин - одно из 27 известных нам еврейских поселений на Голанах времен Мишны и Талмуда. Если кому-то еще не хватает доказательств, что здесь была еврейская земля, то вот найденный здесь древний камень с изображением меноры...

 

Евреи впервые пришли сюда 3500 лет назад, а в X веке до нашей эры эти места входили в Шестой округ царства Соломона. Синагога, правда, относится к более позднему периоду - с IV по VIII век нашей эры. В 746 году нашей эры поселение Касрин было разрушено землетрясением. Еврейское присутствие здесь возобновилось только в 1967 году. Сейчас в этих краях снова все на самом деле. Здесь синагога, сюда приезжают молиться о том, чтобы еврейское присутствие на Голанах никогда больше не прекращалось.  

Но и среди развалин не было тихо. Там группа детей в кипах под ритмичную музыку разучивали какой-то танец. Здесь вообще много таких одноразовых кружков для приезжих детей (на иврите говорят "саднаот"), а в дни Песаха будет еще больше. Судя по всему, здесь готовились к фестивалю Песнь Песней, который пройдет в этом парке с 12 по 14 апреля. Это один из самых молодых израильских фестивалей, он проводится в четвертый раз. Среди выступающих - Эвьятар Банай, Йонатан Разель, Юваль Даян, Идан Амеди, - для поклонников аутентичной еврейской музыки, особенно в ее современной интерпретации, эти имена значат очень много. И, конечно, те самые "саднаот" для всей семьи: курсы гончаров и ткачей, школа резьбы по камню, конкурсы и ролевые игры... Собственно, по поводу этого фестиваля нас, журналистов, и пригласили. 

Но все-таки главный туристический бренд Голанских высот - это здешние тишина и покой. Мы это, наконец, почувствовали в самом Кацрине, уже после того, как нам все показали и повели на небольшую, почти не оборудованную смотровую площадку сразу за последним рядом домов. Оттуда открывался вид на западную часть Голанского плато, имеющего уклон примерно в 4 градуса в сторону озера Кинерет (любой экскурсовод вам объяснит, как это важно для водоснабжения Израиля) и на "тот берег" Сиро-африканского разлома, на краю которого стоит Израиль, и который тянется от Турции до Южной Африки. Кинерет было видно не очень хорошо, мешала дымка. Но тишину и покой мы смогли оценить.

Кацрин – столица Голан. Его население – около 7 тысяч человек. Впрочем, по выходным и праздникам на Голанах больше приезжих, чем местных. Но Кацрин лежит немного в стороне от основного потока туристов - через Баниас на Хермон. Городу очень удобно позиционировать себя как удобный остановочный пункт, откуда до любой достопримечательности Голан можно доехать меньше, чем за 30 минут, притом, что здесь гораздо меньше народу. Хотя, конечно, и в самом Кацрине есть на что посмотреть. Иногда кажется, что все израильтяне, в ком есть склонность к какому-то рукоделию, изготовлению поделок из бумаги, проволоки или из листового металла, сбежали сюда прочь от мирской суеты, чтобы без помех предаваться своему увлечению.

 

Потом им, естественно, хочется эти свои произведения искусства продать. Поэтому галерей и сувенирных лавок здесь тоже очень много, причем, предложение явно превышает спрос, и Кацрин кажется какой-то деревней художников, где, помимо этого рукоделия, нечем заняться. Это не так. В Кацрине неплохая промзона, где, как в древние времена, производят оливковое масло, сыр, мед. Но еще и многое другое. Кацрин, наконец, это самое качественное израильское виноделие.

 

В этот приезд вина попробовать не довелось по очень простой причине - нас угощали местным виски и местными ликерами. Бутик ликеров собственного изготовления из местных ягод и фруктов содержат Джаннет и Даниэль Систер, приехавшие 14 лет назад из Уругвая. А виски делают Дэвид Цибель и его жена Алона, репатрианты из Канады. Еще они делают арак, но это очень на любителя. По словам Дэвида Цибеля, он выбрал на жительство Голаны, во-первых, из сионистских соображений, а во-вторых, - за очень высокое качество здешней воды. Об этой воде мэр Кацрина Дмитрий Апарцев сказал так: "Мы - единственные израильтяне, кто пьет минеральную воду прямо из-под крана". 

Еще мэр говорил о качестве здешней жизни, которое совершенно не соответствует нашим представлениям о том, как бывает на столь отдаленной периферии. Об особой атмосфере Голан, о взаимовыручке, о том, как держатся люди за эти места, как не принято здесь жаловаться на проблемы, связанные с отдаленностью Кацрина, как заинтересован город, 40 процентов населения которого - репатрианты - в притоке молодежи. Я не в первый раз это слышу, и чем-то это напоминает рассказы тех, кто помнит, какая атмосфера была в Израиле до Шестидневной войны. Неужели от той страны так мало осталось, что мы скоро будем ездить, смотреть на это, как на диковину?  

Жители Голан не очень любят говорить о политике. Может быть, потому, что нигде больше в Израиле нет такого покоя и такой безмятежности, как на Голанах. Но в этой безмятежности всегда присутствует капля тревоги. Которая, впрочем, только добавляет очарования этой тишине, как капля горечи в черном шоколаде. Но она есть, от этого никуда не денешься, и здесь без политики не обойтись.

Да, здесь тихо. Но это оттого, что за полвека еврейского присутствия на Голанах население этого региона площадью больше 1000 квадратных километров едва достигло 45 тысяч человек, причем, половина - друзы, которые здесь были до нас. Сказать, что Голаны не развиваются – нельзя. Но если сравнить с тем, что мы понимаем под словом "развитие" в других регионах, самые лестные слова, которые приходят в голову про такое развитие - это "робко" и "осторожно". Регион развивается так, словно израильтяне сами не верят, что Израилю позволят оставить этот регион за собой, и стоит вкладываться в него всерьез. Дмитрий Апарцев, правда, говорил о планах правительства увеличить население Голан на 20 тысяч человек, а Кацрина - на 10 тысяч. Но это пока только планы.

Да, здесь есть уголки, где не ступала нога человека, и экологи радуются по поводу восстановления естественной экологии. Но это потому, что на Голанах постоянно натыкаешься на таблички "Осторожно, мины!" Здесь это такая же привычная деталь ландшафта, как эвкалиптовые рощи. И ли как кучи камней на обочине в узких местах дорог, чтобы, в случае чего, одним взрывом вывалить их на проезжую часть, преградив дорогу танкам. Эту территорию минировали все, кому не лень, и теперь никто не знает, как разминировать. Одно утешение, - при помощи мин - кажется, действительно можно устроить идеальный заповедник, хоть и не там, где нам хочется.

Да, здесь чудесно, и не раз, и не два приходилось слышать: "ну как можно отдать Голаны, они такие красивые!" Только наше право на эту красоту не признал пока никто, кроме нас.

Можно было бы сказать, что этого достаточно. Но увы, мы имеем немало примеров совсем другого поведения тех, кто решает. Конечно, Голаны - не Иудея и Самария с их демографическими и этическими проблемами. После 1981 года, когда Кнессет принял Закон об аннексии Голан, их юридический статус прочен настолько, насколько это вообще возможно в Израиле. Но вот сейчас судьбу Сирии решают Россия, США, Турция и Иран. И если они вдруг скажут: "...Но Голаны Израиль Сирии должен вернуть", отчего-то я не буду удивлен. И не только я. Тут же поднимет голову каста наших сограждан, которые на идее передачи Голан сделали себе политическую карьеру (а с 2011 года молчат, но ни один ведь не раскаялся публично). И нам придется вспомнить, что мы не США, которым, чтобы вернуть Мексике Техас, необходимо пять последовательных голосований в конгрессе с интервалом не менее, чем два года, - при большинстве 85 процентов голосов в пользу такого решения. У нас все может измениться быстро и страшно. И тогда даже принятый в 2014 году закон об обязательном референдуме может не спасти.

 

Поэтому среди миллиона причин поехать на Голаны есть и такая: ведь каждая поездка - это немного гражданский акт. И еще большей поддержки заслуживает любое массовое мероприятие, особенно - фестиваль с библейским названием, посвященный библейской истории Голан. Красота не защитит тишину и покой Голанских высот. Но пусть их защитит сила нашей привычки ездить туда и наши представления о естественном ходе вещей, когда мысль, что нельзя съездить на Голаны, кажется достаточно абсурдной.

Теперь посмотрим, как это выглядит. 

Вадим Найман

Фото автора

(Продолжение просмотра)