Иордан в этом месте мутный, узкий, извилистый и напоминает не реку, а, скорее, старицу какой-то русской реки. Тем не менее, это сама река и есть. Предельно узнаваемый пейзаж просился даже не на открытку, а на какой-нибудь гобелен. Стерильно безжизненные горы, золотые купола церкви Иоанна Предтечи на иорданском берегу, оазис с пальмами вдоль реки, а вдали на фоне пальмовых ветвей удивительно гармонично смотрится резиденция православных паломников, тоже с куполом. Говорят, там есть даже настенное панно с изображением Путина. Только нам туда хода нет.

 

А вот сама река подкачала. Еще не приходилось встречать туриста, впервые увидевшего Иордан, который не удивился бы, какой же он, в реальности, узкий.

И еще не было человека, который уже видел Иордан в верхнем течении, в районе озера Кинерет, который, впервые оказавшись в Каср эль-Яхуд, в низовьях Иордана, в четырех километрах от Мертвого моря, не был удивлен тем, что река здесь еще уже, чем в верхнем течении. Вообще-то, по гидрологии, так не бывает. Но Иордан – река особенная. Дело в том, что, после заключения в 1994 году мирного договора с Иорданией, забор воды из Иордана в приграничных населенных пунктах сделался ничем не ограничен. И если в еврейских поселениях Иорданской долины этот процесс еще как-то удавалось урегулировать, то власти Иордании на правом берегу и Палестинской автономии – на левом – мешать жителям арабских деревень пользоваться водой из реки никогда не станут, хотя бы, из принципа.

Так что цвет воды здесь не просто так такой бурый. Иордан в этом месте – большой сточный арык. Те жалкие несколько десятков миллионов кубометров в год, которые река все-таки доносит до Мертвого моря – это, в основном, стоки канализационных и оросительных систем, и христианским паломникам наверняка сообщают об этом.

Тем большее удивление вызвало то, чем занимался на наших глазах один из паломников на израильском берегу. У него был длинный алюминиевый шест, к которому была примотана пластиковая канистра. Этим шестом он мог дотянуться чуть ли не до государственной границы – я не шучу, граница между Израилем и Иорданией обозначена желтыми поплавками как раз посередине Иордана – зачерпывал там, сколько мог, мутной иорданской воды и аккуратно переливал ее в другую такую же канистру.

 

Ну, что ж, кто что везет из Израиля. Кто-то – магнитик для холодильника, а этот человек, видимо, имел поручение доставить отсюда немного воды – для тех, кто сам не смог приехать сюда, чтобы искупаться. Место это – Каср эль-Яхуд – в христианской традиции считается священным, здесь крестили Иисуса Христа. А значит, и вода тоже как-то благоприятно должна воздействовать на организм человека. Разумеется, если человек – верующий.

Остальные паломники либо купались в реке семьями или группами, облачившись, для скромности, в белые простыни, либо готовились искупаться. По традиции, это радостный, веселый обряд, и купающиеся веселились, плеская друг на друга водой. Читались молитвы, священники отправляли религиозную службу, звучала латынь, кто-то пел.

 

 

Купание в Иордане – заповедь, выполнение которой христиане приравнивают чуть ли не ко второму крещению, и в Каср эль-Яхуд съехались представители всех ветвей христианства. И не только. По ступенькам спускалась женщина в хиджабе, которая решительно вела за собой выводок детей. А увидев муллу, я глазам своим не поверил и обратился за пояснением к более осведомленным попутчикам.

- Так мусульмане тоже чтут это место как святыню, ответили мне.

 

Лишь представителей одной мировой религии невелика вероятность встретить здесь. Соблюдающих традицию иудеев.

Большую часть года – так. Но бывают дни - исключения. И в один из таких дней мы как раз приехали – специально, чтобы зафиксировать, что это не порядок, что здесь нет евреев, и засвидетельствовать, что в только в последние годы ситуация начала меняться.

Поездка была организована правительственным пресс-бюро. И вместе с нами еще около 1000 евреев прибыли сюда на 17 автобусах, и на личном транспорте. За время поездки мы успели посетить Каср эль-Яхуд, побывать в гостях у одного из фермеров Иорданской долины, который выращивает пряности в теплицах, заехать в Иерихон – да, да, палестинский город, разумеется, по согласованию с военным командованием и под охраной. И все-таки местные подростки успели бросить в наш автобус несколько камней, но про то будет отдельный рассказ. А затем вернулись в Каср эль-Яхуд, где к этому времени сделалось тесно и шумно. И никак нельзя было пожаловаться на недостаток еврейского присутствия.

Евреи, евреи, евреи молились, читали религиозные тексты или просто гуляли, фотографировали паломников. Некоторые пели песни, размахивали флагами с менорой и даже трубили в шофар. Одним словом, всеми возможными способами старались это свое присутствие обозначить.

 

А во второй половине дня в Каср эль-Яхуд прошла торжественная церемония, на которой выступали политики, главы местных советов и высокопоставленные раввины. И на ней выступающие разъяснили тем, кто прибыл сюда просто как турист, а также тем, кто был без кипы, и у кого были пробелы в знании истории, - почему это так важно – обозначить еврейское присутствие именно в том месте, которое сейчас называется Каср эль-Яхуд, и именно в этот день, если по еврейскому календарю, - 10 нисана 5779 года. А также - какая историческая несправедливость с названиями на карте Ближнего Востока вскоре будет исправлена.

 

      *     *     *

 

Слушать публичные выступления раввинов на светских мероприятиях - не люблю. Их речи не обязательно длинны и далеко не всегда бессодержательны, но уж очень в них сквозит, - что человек чувствует себя в праве долго и скучно втолковывать своим слушателям то, что они знают и так. Исраэль Меир Лау оказался приятным исключением. Он сумел, что называется, ухватить нерв беседы.

- В каком году была самая первая алия в Израиль? – задал он вопрос собравшимся. И, опережая самых больших эрудитов, пока те не начали наперебой сообщать о волнах репатриации, в конце XVIII и середине XIX века, он поднял палец вверх:

- Первая алия в Израиль была 3280 лет назад, когда евреи вернулись в Эрец Исраэль из Египта. И происходило это в точности в том месте, где мы сейчас с вами находимся.

 

И ведь это было не просто правильно, это было очевидно! Почему тогда одновременно столько людей даже находясь здесь, первым делом вспомнили (а об этом свидетельствовал легкий шум среди слушателей) не об алие библейских времен, а об алие новейшего времени, от которой и пошел счет? Это заставляло задуматься.

Отказ от еврейского присутствия за пределами Зеленой черты чреват не только тем, что там, откуда уходит ЦАХАЛ, всегда резко возрастает число желающих запустить в нас ракетой или камнем. Само еврейское наследие (а внутри Зеленой черты находится только 20 процентов исторических объектов, связанных с Библией), - после нашего ухода может оказаться бесхозным и разворованным.

Не всегда в прямом смысле. Иногда библейские объекты, расположенные за Зеленой чертой, незаметно "меняют прописку" в ходе войны нарративов. И в сознании массового туриста начинают восприниматься как достопримечательности, связанные уже не с еврейской, а с христианской или мусульманской историей. Как это произошло с Каср эль-Яхуд.

Юг Иорданской долины, хоть это и зона "С", всегда считался местом спокойным, по сравнению с другими районами Иудеи и Самарии. Есть версия, что это от близости к Мертвому морю. В здешнем воздухе, видите ли, повышенная концентрация брома, а бром успокаивает. Напомним, что весь Иордан от озера Кинерет до Мертвого моря расположен ниже уровня мирового океана. А побережье Мертвого моря – это вообще самая низко расположенная точка земной суши - минус 400 с лишним метров. Ближе этих мест к центру Земли ничего нет.

Каср эль-Яхуд с полным правом включен в список "что посмотреть" для туристов в северной части Мертвого моря, или по пути на север. Но успехом среди израильтян не пользуется. Парадоксально, но в то время, как южная часть Иорданской долины становится все популярнее у зарубежных туристов, а число христианских паломников в Каср эль-Яхуд перевалило за полмиллиона в год (второе место по посещаемости после Храма Гроба Господня в Иерусалиме), скажем честно: для многих из нас это место – лишь скучноватый отрезок шоссе номер 90, который надо как можно быстрее проскочить по дороге в Тверию.

Почему? А зачем нам чужой праздник на нашей улице. Во всех справочниках путеводителях Каср эль-Яхуд фигурирует как исключительно христианский объект. Не верите – загляните в Google map.

Помню свои первые впечатления от посещения этого места лет 10 назад. Сейчас на израильской стороне можно увидеть табличку: "Уровень реки Иордан 21.01 2013 года". Табличка висит высоко, в нескольких метрах над поверхностью воды. Я в том году здесь не был, но мне, честно говоря, трудно себе представить такой подъем воды. Это какой же ширины должен был сделаться Иордан, чтобы вода так разлилась?

Мне река запомнилась такой, как сейчас. И на иорданском берегу было все, как сейчас: чистота и порядок, церковь с куполами, аккуратная купальня, похожая на небольшую пристань. Никто не купался, но подошла группа школьников, которых сопровождали две пожилые учительницы и два пограничника в фуражках с высокими тульями. Школьники столпились у воды и, галдя, показывали на расходящиеся волны на поверхности реки: по Иордану плыло что-то крупное, то ли крокодил, то ли выдра. Я бы не отличил их от израильских старшеклассников, если бы не традиционные "арафатовки", которые парни намотали на голову, на манер тюрбана, а девочки – набрасывали на плечи, как шаль, предпочитая в качестве головного убора черные ковбойские шляпы. Пограничники смотрели на нас настороженно, но наша гид крикнула: "Это русские журналисты!", (не уточнив, что мы – "русские" из Израиля), и школьники замахали руками: Hi! Hi!

Так было на иорданском берегу. А на израильском берегу был отрезок армейского шоссе и металлические ворота, которые, после нескольких телефонных звонков, солдаты нашему автобусу все-таки открыли. Дальше начинался позор.

Следует отметить, что до заключения в 1994 году мирного договора с Иорданией здесь вообще была граница с враждебным государством, и ни о каких купаниях не могло быть и речи. А для паломников на Иордане построили другой объект, в районе озера Кинерет. Там, правда, никто никого не крестил, зато было безопасно. Потом очень долго ждали, когда закончится разминирование территории. Только с 2011 года доступ к Иордану свободный, и сейчас там построенный на деньги министерства туризма комплекс для паломников с каменной набережной и просторной деревянной купальней.

 

 

Но десять лет назад ничего этого не было. А то, что было - напоминало мостки, с которых бабы в российской деревне полощут в реке белье. К ним вела узенькая тропинка. Спуститься по ней к воде было еще можно, и на наших глазах несколько паломников это проделали. А вот из воды их уже поднимали солдаты: тропинка была слишком скользкой.

Контраст с иорданской стороной поражал. Коллеги-журналисты тут же объяснили это тем, что взгляд на Каср эль-Яхуд как на чужую святыню проник и в религиозные круги в правительстве. И те достаточно демонстративно давали понять: с какой стати они должны поддерживать что-то чужое в приличном состоянии? И как-то это дополнительно стыковалось еще с тем, что неоднократно доводилось слышать от археологов: в академических кругах "передовым" считается взгляд на исход из Египта как на красивую легенду, не имеющую подтверждений.

На самом деле все обстояло не так, а намного сложнее. Но все равно: позор, позор! Даже если святыня чужая.

Но она-то и не чужая, вот в чем суть! Она своя. И связана с событием настолько важным в еврейской истории, что само слово Passover вполне может иметь для евреев не одно, а два значения.

Первое значение, о котором помнят все – переход евреев, бежавших от фараона, через Чермное (Красное) моря, воды которого расступились.

И второе значение слова – это столь же непостижимый переход евреев через Иордан под предводительством первого помощника и ученика Моше Рабейну Иешуа Бен-Нуна, - того самого Иисуса Навина, который остановил Солнце. Переход состоялся здесь, в Каср эль-Яхуд. Господь тогда тоже явил евреям чудо, и выступившие с трибуны о нем напомнили, потому что многие из аудитории реально нуждались в этом напоминании.

После 40 лет скитаний по пустыне и после смерти Моше Рабейну евреи стали лагерем на восточном берегу реки Иордан. Уже вернулись разведчики, посланные в Иерихон, и рассказали, что жители Ханаана трепещут от страха перед евреями, которые за время скитаний сделались главной военной силой в регионе. Но Иисус Навин все не мог решиться отдать приказ перейти Иордан. И тогда, по преданию, Господь обратился к нему с ободряющими словами:

"…Встань, перейди через Иордан ты и весь народ сей в ту землю, которую я даю им. И как Я был с Моисеем, так буду и с тобою; не отступлю от тебя и не оставлю тебя…"

Иисус Навин повелел народу запастись пищей на три дня пути, а войскам следовало приготовиться к сражению. Помимо этого, евреям предстояло "освятить себя". То есть, раскаяться в своих грехах, совершить омовение и воздержаться от интимного общения с женами. "Ибо завтра, - пообещал им пророк, - сотворит Господь среди вас чудеса".

Здесь следует пояснить, что река Иордан и в те времена была узкой. Но в ту весну особенно буйно таял снег в горах, и воды реки поднялись очень высоко. Может быть, даже выше отметки, которую мы видели. Перейти реку вброд сделалось невозможно. Это заставляет толкователей считать, что явленное евреям на Иордане чудо имело иное значение, чем то, что спасло их от фараона. Прямой практической необходимости в нем не было, за евреями на берегу Иордана никто не гнался. Они могли подождать, пока вода спадет, могли найти брод выше по реке или построить мост. Но Господь повелел им перейти Иордан именно сейчас, чтобы показать, что без чуда никак не обойтись.

И вот как это происходило. 10 нисана евреи выступили в путь. Впереди священники несли ковчег Завета.

"А вы идите за ним (за ковчегом), только отдаленность пусть будет между вами и им около двух тысяч локтей по мерке", - распорядился Иисус Навин. И эту цифру толкователи тоже объяснили: оказывается, тем самым Господь, который за всем этим стоял, хотел подчеркнуть, что все еще держит дистанцию со своим народом и все еще обижен на него за проявления отступничества, которые имели место в годы скитаний.

Священники остановились на середине реки. И все евреи видели, что сила, которая сорок лет назад раздвинула перед их отцами волны Красного моря, сейчас остановила воды Иордана. И пока последний еврей не перешел на западный берег, священники не сдвинулись с места. Когда же на берегу оказался весь народ, туда перенесли и ковчег.

Воды Иордана тут же заполнили в опустевшее русло. А евреи, выйдя на берег, первым делом занялись вот чем. Двенадцать мужей - по одному от каждого колена Израиля - взяли по камню со дна реки, где стояли священники, и сложили их на западном берегу. Так появился первый жертвенник на этой земле после возвращения из Египта. Затем евреи сделали привал и совершили первый за долгое время обряд обрезания младенцев. И сказал Господь: "Ныне Я снял с вас посрамление Египетское". Что означало, что союз с Богом восстановлен.

И вот это, можно сказать, центральное событие еврейской истории почему-то не имеет привязки, в глазах людей, к тому месту, где оно произошло. А место это обрело чужой культовый статус. Как это получилось?

И ведь никто не запрещал упоминать здесь события 3280-летней давности, они просто исчезли из местного "бэкграунда", оказавшись в тени более позднего Крещения. Хотя, если вдуматься, без более раннего не было бы и более позднего. Ведь Иоанн Предтеча выбрал для обряда крещения это место не просто так, а потому, что оно уже тогда считалось священным.

- Лишь раз в году мы, евреи, приходим сюда как евреи. А все остальное время никаких признаков еврейского присутствия здесь нет. И, похоже, власти это устраивает, - пожаловался с трибуны глава Регионального совета Иорданской долины Давид Эльхаяни.

Но уже сам факт, что мы здесь собрались, указывал на то, что значительное число людей сумели преодолеть в себе этот странный "мыслеблок".

 

И кстати, произошло это не сегодня и не вчера. Как нам рассказали, подобные церемонии проводятся уже лет пять. И организует их Узи Даян, отставной генерал, недавно вновь избранный в Кнессет от Ликуда.

Узи Даян был одним из наших гидов. Его выступления на церемонии стало центральным. Он говорил о том, что предстоит сделать, чтобы укрепить здесь еврейское присутствие. Прежде всего, конечно, надо строить (не обращая внимание на шум, потому что формально здесь – зона "С") отели для паломников и туристов: иорданцы на своем берегу построили аж два. 

 

Но есть еще один шаг, который не требует больших затрат. Каср эль-Яхуд необходимо переименовать. Ничего не говорящее арабское название Каср-эль-Яхуд должно быть заменено на еврейское, которое бы отражало историю этого места. Маабарот за-Ярден – вот какое название торжественно позвучало на церемонии. Переход через Иордан. По словам Узи Даяна, он уже провел нужные "встречи в верхах", и, по его оценкам, это его предложение будет принято. И если так (хотя есть подозрение, что процесс изменения географии выглядит как-то по-другому), можно будет сказать, что 10 нисана – это день, когда одно из важнейших еврейских названий вернулось на карту.

Еще год назад задача свелась бы к тому, чтобы важнейшая достопримечательность Иорданской долины сделалась объектом также и еврейского туризма. Но сейчас все ждут "Сделки века" Дональда Трампа. И что-то подсказывает, что предстоит битва за Иорданскую долину. А следует отметить, что доводы практической пользы, вроде абсолютной невозможности вывода из этой долины ЦАХАЛа с точки зрения безопасности Израиля, в глазах "прогрессивной общественности" силы не имеют. А вот если там находится ключевой объект еврейского наследия… Не то, чтобы кто-то был склонен это уважать. Но это, в принципе, другой спор. О чем и говорили под занавес церемонии ее участники, - под канторское пение ансамбля под управлением главного военного кантора ЦАХАЛа Шая Абрамсона.

Теперь посмотрим, как это выглядело

Вадим Найман

Фото автора

(продолжение просмотра)